С морозом у меня не складывались отношения с детства, чего только я себе не отмораживал. А посему не видел для себя реальной возможности фотографировать север зимой. Но, поговорив с людьми, снимавшими на побережье Баренцева моря, узнал, что температуры там не очень низкие, практически как в Московской области. Только ветры сильные. Тогда-то и закралась ко мне мысль – рискнуть и поехать с Максимом, побывавшим там уже шесть раз, в Териберку. Уж больно хотелось увидеть своими глазами полярное сияние. О дневных пейзажах у меня было мало представления, что там меня ожидает. По Интернету особо не шерстил, что это за Териберка такая, только видел некоторые фотографии на сайте «35 – фото», и то, в основном, Максима. Путешествие предполагало двухдневную поездку на комфортабельной машине к месту назначения, пять суток съёмки и, тем же путём, обратно.
   Ну, вот и настало долгожданное  утро начала путешествия. В Москве была гадкая слякотная погода, а посему стёкла машины полдня упорно залепляло грязной кашей. На Москву надвигались сильные и, в общем-то, долгожданные снегопады, а мы уезжали от них на север. По прогнозам Гисметео, всю предстоящую неделю в Териберке ожидался снег. Зная, что там систематически заносит снегом дорогу, я, конечно же, немного волновался. Но зная, как безбожно врут прогнозы погоды и, видя уверенность Максима в том, что мы доберёмся, волнение превращалось в лёгкую настороженность. По дороге на заправках мы делали лёгкие, и не очень, перекусы, а к восьми вечера, проехав 800 с гаком километров, добрались до уютной гостиницы, в виде отдельного домика с печкой. Мы уезжали из слякоти, а здесь под ногами хрустит и искрится в свете фонаря снег. Запах берёзового дымка, мягкая рыжая вода, на которой чай становится особенно вкусным. Всё это напоминало мне прекрасные дни пребывания на Кенозерье, так что ночёвка была замечательной.
   Утром, попив чайку, приблизительно в семь мы сели в машину. На термометре было – 22. Но, уже через полчасика мы сидели в кафешке, где нормально позавтракали. Второй день поездки был гораздо интересней первого, так как почти весь световой день мы наблюдали за окном прекрасные снежные картины и, несмотря на серое небо, они будоражили воображение. Деревья были настолько заснеженными, что возникало ощущение, будто мы едем где-нибудь в Лапландии или на Урале. Возникло сильное желание выделить в конце поездки день на съёмку этой красоты, хотя, было понятно, что шансов у этой красоты дождаться нас не много. К восьми вечера, проехав ещё 1200 километров, мы приехали в Териберку. Гостиница оказалась, на удивление, тёплой и комфортабельной. Программа «Аврора» показала, что с 21 до 24 часов будет сияние в три балла, правда, с маленькой «пропускной способностью» атмосферы. Так что, быстро поужинав, мы отправились снимать сияние. Доехали на машине до конца посёлка и, нацепив налобные фонарики, пошли к морю в совершенно незнакомом мне месте. Небо было чистым, а ветер не сильным, но сияние было не очень интересным и выразительным. Такое и сиянием-то трудно назвать: напоминает зеленоватые облака в темноте. Но камера показала вполне сияющие всполохи. Тогда-то я и понял, что многие фото сияний это обыкновенное техническое фото-преувеличение. Не имея опыта подобных съёмок, я думал, наводиться буду по высвеченному пятну от фонарика, но скалы были настолько тёмными, что света моего фонарика не хватало для наводки камеры. Кроме того, выловить в такой темноте интересную композицию на обледеневших скалах оказалось не простой задачей, поскольку, ни чего не видно. Да ещё и фонарики соседей, оказавшиеся намного сильней моего, периодически влезали мне в кадр. Первым опытом съёмки сияния я был не удовлетворён, а нового сияния в течение пяти дней техника не обещала. Но, зато, этот опыт позволил мне подготовиться к будущим съёмкам, и не делать досадных ошибок в наводке на резкость. Забегая вперёд, скажу, что сияние, вопреки предварительным прогнозам, нам всё же удалось поснимать в предпоследнюю ночь. И оно было, хоть и не сильным, но красивым. После съёмки первого в моей жизни сияния мы благополучно вернулись в гостиницу.
   Утром, после завтрака, за час до восхода мы отправились туда же, где ночью снимали сияние. Наконец-таки я увидел Териберку и место, где впотьмах что-то снимал. Солнце было ещё за горизонтом, а луна завершала свой путь по небу. Над головой, казалось, застыла довольно слабая облачность, но по ней уже начали разливаться розовые краски. Повсюду, из снега торчали обнажённые камни, а об обледенелые и местами чёрные скалы на берегу бились неутомимые волны. Они, будто чего-то обещая, тянули к себе и мои попутчики уже снимали на берегу, а я всё впитывал общее состояние этих суровых просторов с торчащей над невысокими горами жёлтой луной. Тем временем, солнце не спеша стало выползать из-за гор на другом конце залива, прячась в неплотной облачности. Продолжительность сумерек здесь, в это время, около двух часов, а солнце поднимается градусов на 20, не больше. Так что всё время, пока хоть что-то видно, можно снимать. А если учесть лунные ночи и эпизодические сияния, то спать-то и некогда. Но суровость климата вносит свои коррективы в желания фотографов. А имя у этой суровости – ветер. За пять дней нашего пребывания там он редко утихал, и не редко поднимался так, что с ног сносило. В таких условиях, камеру во время съёмки приходится прикрывать собой, дабы избежать смазки. Мне не редко приходилось снимать против ветра, а это – против снега. Кайф ещё тот: глаза слезятся, так что ни чего не видно, камеру особо не прикроешь, а, значит, вероятность шевелёнки возрастает и приходится дублить для пущей надёжности, следовательно, торчать на ветру надо ещё дольше. Снег забивается во все щели и, даже, в карманы, где прячется от него крышка объектива. Без хороших перчаток руки стынут моментально, поэтому, менять параметры съёмки на камере приходится в них. Одноразовые химические грелки для рук хорошо помогали мне своевременно отогревать пальцы. И, кстати, работают они дольше, чем заявлено. Двенадцать часов – без проблем, а с перерывом на тёплое помещение, работали восемнадцать часов. Добравшись до обледенелых округлых камней на берегу, пришлось ещё поискать место, где можно на них перебраться – уж больно скользко. Хорошим подспорьем оказались откидные шипы под пяткой на моих зимних сапогах. И вот здесь началось самое интересное на это утро. Волны прибоя сначала бились достаточно далеко от меня об противоположную сторону округлой каменной платформы, посередине которой безмятежно, как зеркало, отражала небо лужа. Но, вдруг, волны стали накатывать с такой силой, что вода, бурно прокатившись по каменному столу, стала сливаться мне под ноги, заполняя нишу в которой я стоял. Так что снимать эту игру волн пришлось, озираясь на глубину потоков под ногами. Незаметно подошло время возвращения в гостиницу на обед и, насытившись впечатлениями от первого утра у моря, все отправились в сторону посёлка. К тому времени ветер усилился, и появилась первая позёмка. Мне очень не хотелось уходить, ведь на заснеженных скалах противоположного берега только появился прекрасный свет, а богатая фактура под ногами заиграла. Но время бежит и приходится ему подчиняться. До обеда около гостиницы, а она стоит в сорока метрах от залива, я ещё успел поснимать, первую для меня, позёмку.
   После двухчасового обеденного перерыва мы отправились на старое место. Из проёма в горах светило жёлтое солнце, освещая жёлтым остроконечным треугольником снежную гладь озера. Теневой участок глади, у меня под ногами, украшался постоянно меняющимся орнаментом позёмки, а очертания гор смягчались жёлтыми завихрениями снега в контровом свете. Солнце грозилось вот-вот спрятаться, и я поспешил к морю, где уже вовсю снимала наша компания. Когда я дошёл до моря, солнце с переднего плана уже ушло и лишь подсвечивало дальний берег. Но длинные облака над горизонтом, сами по себе не выразительные, окрасились в красивый розовый цвет, что приятно контрастировало с бирюзовыми волнами, бурно накатывавшимися на берег пляжного вида, сплошь усыпанный крупными округлыми камнями. Их прозвали яйцами динозавра, поскольку, когда они покрываются бело-матовой коркой льда, то уж больно их  напоминают. Кстати, в последний день, когда все ушли, и я остался на берегу один, мне показали хозяина этих яиц. Поснимав эти, постоянно смачиваемые волнами, яйца я пошёл на другую точку и удивлённо наткнулся на след лисы. Небо к тому времени окрасилось в красивый, но в то же время спокойный, морковный цвет. Такого благородного и плотного цвета мне не доводилось видеть нигде. А всё-таки удивительно, что может искать лиса в заснеженных камнях вдоль моря и, ведь значит находит. Когда солнце спряталось за облаками над горизонтом, на небе появились интересные рисунки, а потом, вдруг, полыхнуло так, что в s-RGB таких цветов не сыщешь. Самое интересное то, что догорало оно очень медленно, постоянно меняя оттенки и плотность цвета. Если бы я раньше увидел где-нибудь на фотографии такие цвета, я бы сказал, что такого не бывает, но там оно есть, и это поразительно. Стало заметно темнеть, и ветер усилился, наметая снежную занавеску на яйца. Всё это подсвечивалось, догорающим в удивительных оттенках, небом. Мимо этого ни кто пройти не смог. Ну а потом, окрылённые насыщенным прекрасным днём, преодолевая сопротивление ветра, мы отправились в тёплую гостиницу.
   Наутро появилась серьёзная, но симпатичная облачность, правда, к восходу её прелесть поубавилась. Все следы за ночь, конечно же, замело, и побережье поменяло облик. Какие-то скалы заметно обледенели, какие-то замело снегом и вылепило красивые снежные изваяния. И всё это из того материала, что лежал неподалёку. А, ведь, так же здесь заметает и дороги, порой в считанные минуты. Обледеневшие скалы приобрели совершенно фантастический облик, и своей нейтральностью цвета контрастировали с плотными жёлтыми оттенками неба у горизонта. Море за ночь заметно откатило, а сейчас бурно выбрасывалось на скалы. Это и стало для меня основной темой утра. К середине дня на небе появился интересный рисунок, но, опять, надо было возвращаться на обед, хоть и хотелось продолжить съёмку. После обеда, где-то в три солнце уже готовилось уйти за горы. Мимо нас проносились снегоходы с санями, заполненными укутанными китайцами. И вот мы уже в пятидесяти метрах от моря. Рыжее солнце ярко высвечивает ядрёную фактуру снега и обветренных скал у моря, а само море и небо над ним довольно плотного зеленоватого оттенка. Зеленоватое небо бывает и у нас, но такой плотности - я видел только там. Только я успел сделать несколько кадров с этой фактурой, как солнце ушло с берега. Облака довольно быстро исчезли, и только над горизонтом небо приобрело пурпурные оттенки. Море заметно штормило, и весь вечер был посвящён съёмке волн. Следующий день было решено посвятить дальнему походу, до конца дня.
   Ещё с ночи небо было затянуто, но не сплошняком, и надежда на красивый восход, хоть и не большая, но была. По мере приближения к первой предполагаемой точке съёмки стало ясно, что на красивый цвет и свет рассчитывать не стоит, и мы пошли к водопаду. Водопад замёрз напрочь, и вообще ни как не впечатлял, тогда я влез на небольшую гору слева от водопада в надежде, что оттуда что-нибудь откроется. И это было правильно, поскольку фактура горы и виды, открывшиеся с неё, были интересными. Сверху я увидел Максима с компанией, они обошли гору понизу и направлялись ещё ниже, к морю. Все мои старания поскорей закончить съёмку на горе и присоединиться к мужикам дали незначительный результат, так что пересёкся я с ними только на их обратном пути. Оказывается Максим их водил к гроту. Тем временем, меня сдувало ледяным ветром с горы, но необычные пейзажи, которые мне там открылись, не давали уйти. После нашего пересечения Максим повёл нас дальше, к орудиям на следующей высоте. Оттуда частично открылся вид в сторону Мурманска. Пришло время подкрепиться, и мы нашли затишёк, как нам казалось, в лощине между здоровенными камнями, чтобы вскипятить чайку. Но затишёк оказался временным, в коридор между камнями задувало как в трубу, сверху. Чай в одноразовых чашках остывал уже после второго глотка, а случайные брызги на куртку тут же превращались в лёд. Подкрепившись, мы пошли на следующую высоту, но я опять безнадёжно отставал, поскольку не мог не снимать суровые пейзажи этого неуютного места, а ребята шли как на экскурсии. В конце концов, я оказался один на один с этим необычным местом, но времени было мало, так что всё бегом. Поражает растительность этих высот, там даже берёза стелется по камням и не бывает выше камня, как трава, точнее травка. Было ощущение, что я на другой планете, настолько этот мир не похож на привычные для меня миры. И, конечно, я просто не мог не снимать этот мир, выхватывая из него гармоничные, но выразительные фрагменты. Всё было достаточно серым, но всё же цветным. Как сейчас принято говорить – цветовой минимализм. И абсолютно ясно, что подавляющему большинству потенциальных зрителей это будет не интересно. Видимо поэтому ребята и не снимали, а, просто, делали экскурс по местам боевой славы. Но меня это уже давно не волнует, так как снимаю я для себя, а чувства меня переполняли. День неумолимо шёл к концу. Ребята уже приблизительно час как ушли, а я вспомнил, что ключ от номера у меня, и было бы неплохо догнать их раньше, чем они доберутся до гостиницы. Обидно было так скоро уходить и осталось ощущение незавершённости дела, но это повод вернуться в эти края. Догнать-то я их догнал, и даже раньше, чем предполагал, но пришлось попотеть. Благо, на обратном пути можно себе такое позволить, а вот по пути на съёмку нельзя. Одежда насквозь промокла, но современные материалы отвели влагу от тела, а мои тёплые штаны снаружи заледенели. Я бы на это и не обратил внимания, но когда по дороге в гостиницу мы зашли в магазин – штаны стали оттаивать и по ногам потекли холодные струйки. Благо, гостиница приспособлена к условиям жизни в этом климате: помимо того, что там тепло и батареи горячие, там есть три сушилки. Это комнаты, где вентиляторным обогревателем можно сушить много одежды. Правда, не смотря на то, что их там три, две из них всегда забиты одеждой вахтовиков, и там прилично воняет солярой. А вот с третьей мне повезло, поскольку именно в этот вечер она оказалась свободной. Днём раньше там сушили гостиничное бельё после стирки, и было довольно влажно. А на следующий день приехали кайтеры и заняли её под склад своего бесчисленного барахла. Кстати, три дня мы жили без этой шумной компании. Разве это не подарок?
   На следующее утро Максим повёз нас в старую Териберку. Остановившись в конце расчищенной дороги, мы пошли между кладбищем и каким-то новоявленным забором на песчаный пляж. Проходили словно в аэродинамической трубе, особенно назад – против ветра. Небо было чистым, а море прилично парило. Вдоль всего берега, как борозды на грампластинке лежали заледеневшие следы от волн, а поперёк них ветер гнал позёмку, которая, временами, будто превращалась в туман над водой. По мере приближения солнца к горизонту, низ неба становился пурпурно-розовым, а когда оно выглянуло из-за гор, то окрасило заснеженные вершины этим безумно красивым светом. В сочетании с бирюзовым морем, скрывающим горизонт туманом, и грампластинкой песчаного берега – красота безумная. Вот только очень холодно, да и Максим вечно спешит. Ещё бы хоть полчасика поснимать, ан нет – надо ехать. Ну да ладно, и так снято уже гораздо больше, чем я мог себе представить до поездки. А тут ещё и программа показала, что ночью ожидается сияние – все уже морально к этому готовятся. Я почему-то знал, что оно будет и, даже, говорил соседу по номеру, что ожидаю сияние именно в предпоследнюю или, на худой конец, последнюю ночь. Вернувшись в гостиницу, я сразу пошёл снимать пургу на фоне парящего моря. Это был ещё один подарок мне, так как я давно мечтал поснимать что-нибудь подобное. Ветер выписал на снегу свои суровые картины и продолжал ваять бесконца пескоструя поверхность облаками и струями снега. По тёмному от волнения морю с большой скоростью нёсся туман, и как он только успевал образовываться. Всё это освещалось низким, слегка желтоватым солнцем. Пару раз меня сдувало вместе с камерой и намело в карманы снега.
  Сияние ожидалось с 12 до трёх ночи, так что решили после обеда отдохнуть, и выдвигаться уже только на сияние. Сильный ветер продолжал дуть, потом на часок сделал перерыв, и снова задул. Когда в конце посёлка мы вышли из машины, началось сияние, а до места ещё топать двадцать минут, так что все поторапливались, не забывая, что потеть нельзя, так как ветер сильный. Сияло в полнеба, зажигаясь то здесь, то там. На фоне сияния выделялись отдельные облака. Для меня было немаловажно, что это уже было реальное сияние, которое светило, хоть и не сильно, особенно в начале. Тем не менее, это не фонарь и в видоискателе хорошо видно только само сияние, а композиция угадывается с трудом. Дружно поснимав, мешая друг другу фонариками, на первой точке все разошлись по своим точкам на берегу. Я тоже пошёл искать другую точку, по пути ругнувшись на фонарик, который ни как не хотел, через перчатки, включаться и выключаться тогда, когда мне это было нужно. Вдобавок он слетел с головы, и я его повесил на руку. Но, почти дойдя, до предполагаемой следующей точки я обнаружил, что фонарика нет. Минут пятнадцать драгоценного времени я потратил на его поиски, но тщетно, он словно испарился. В запасе у меня был маленький пальчиковый фонарик, более слабый, но с зеленоватым светом. А вот запасных батареек к нему не было, размерчик не тот. Поэтому ходить приходилось без фонарика в темноте, а светило всё слабее. Это уж я потом понял, что потерять налобный фонарик мне помогли, ведь оставшийся подходил для съёмки больше, да и некоторые сюжеты лучше вообще не подсвечивать. К трём часам свечение стало слабым и не интересным, а посему мы пошли обратно. Когда дошли до машины, ветер заметно утих, но дорогу, по которой мы приехали, занесло метров на 30 перемётом. Снег был как шариковая смазка и, у Хайлендера было мало шансов его преодолеть. Так и случилось, метров через двадцать машина села на днище. Оказалось, что и лопаты-то в машине нормальной нет, но была сапёрная лопатка. Она нас и выручила, хоть и с большими трудозатратами, но мы всё же вылезли из снега сами. На сон оставалось около часа, но когда я уснул – можно было уже вставать, завтракать и идти на съёмку.
   Последний день, что он подарит? Максим, не смотря на усталость, решил утром нас подбросить до конца посёлка и сходить с нами. Берег довольно сильно обнажился, а на некоторых скалах образовалась солидная наледь. В общем, берег вроде тот же, а совершенно другой. В этот день я уже пошёл туда, куда раньше не доходил, просто, не успевал. Казалось бы, какие-то 10 – 15 метров, а вдруг открылось удивительное место. Конечно, жалко было, что я не набрёл на него раньше, но всему своё время. Ребята довольно быстро ушли, так как Максиму нужно было отсыпаться перед дальней дорогой. Для меня же началось самое интересное. На небе появились пастельные краски в фантастическом сочетании – я такого ни где не видел. А в сочетании с ледяными, со снежком, фактурными скалами было ощущение, что я опять где-то на другой планете. Рисунок неба постоянно менялся, ветер неустанно мёл косы и завихрения снега, сдувая это всё в бушующее море. Само море предлагало удивительные рисунки набегающих и стекающих с водорослей волн, с копошащимися в водорослях отважными птицами. Утки, не известных в наших краях пород, как ни в чём не бывало, качались на волнах, того гляди их накроющих, довольно близко к берегу. Насытившись стихией, я пошёл искать дальше и спустился к большим обледеневшим валунам. В сочетании с небом они были очень красивы, но когда я увидел рядом с ними небольшое обледеневшее ущелье, меня потянуло туда как магнитом. То, что я увидел там, оказалось шедевром матушки-природы. Передо мной, в ледяной скале, лежала огромная голова динозавра с ледяными клыками и большим объёмным глазом из снега. И это на фоне неба с удивительным сочетанием красок. Это и был хозяин тех яиц, которые снимают все. Ещё много интересного мне довелось поснимать в этот прекрасный последний день, так как небо рисовало невообразимые картины, которые невозможно просто созерцать, имея при себе фотокамеру. Я три раза говорил себе «всё - хватит» и убирал камеру и штатив, но устоять против прекрасных в своей суровости чар природы было невозможно.
   Когда я анализирую эту поездку, и в процессе и потом, то иначе, чем подарком свыше, я назвать её не могу, за что очень благодарен. На следующий день мы уехали домой, и дорога эта была тоже насыщена впечатлениями. На съёмку снежных красот Карелии мы так и не выделили время, поскольку было понятно, что для этого надо организовывать отдельную поездку, как минимум со снегоступами. Всю красоту мы проехали, не останавливаясь, хоть её, не смотря на то, что местами обтрясло, всё ещё хватало для эффектных съёмок. За то, есть к чему стремиться, не всё же сразу. Из Териберки в шесть утра пошёл шнек (мощный снегоочиститель), мы выехали в полседьмого и нагнали его, когда он чистил самое переметаемое место по дороге в Мурманск. Там уже торчала застрявшая в перемётах Митцубиси. Любопытное зрелище, когда в пятидесяти метрах от шнека, прямо на глазах, заметает его след. И, при этом, ни какого снегопада нет, просто ветер с озера.
   Столько новых впечатлений за неделю – это потрясающе! А теперь, ещё долго я буду делиться с вами впечатлениями через фотографии, переживая их вновь, при подготовке фото для сайта. Приятного Вам просмотра фото из папки «Териберка».

28.02.2018